Большая Сатка - Ай транзит

Сезон активности туристов-водников подходил к концу. Впечатления, полученные от июньского  сплава, постепенно сглаживались, а на их месте начал образовываться  вакуум. И он (вакуум), в соответствие требованиям известного закона (природа не терпит пустоты), начал заполняться новой идеей, постепенно перераставшей в план.

У меня два дня – суббота и воскресенье. За это время надо успеть добраться до места старта, сплавиться и вернуться домой. Куда пойти? Участок реки Ай от деревни Куваши до города Куса пройден в прошлом 2010 году. От поселка Межевой Лог до деревни Лаклы – в этом. Остается перегон от Кусы до Межевого, но он слишком длинный – не успеть. И тут, изрядно, опустевшая голова приняла в себя интересную идею и переработала ее в план нового похода.

Можно доехать на автомобиле до поселка Межевой и оставить его на уже известной мне автостоянке, находящейся в ста метрах от берега реки Ай. Потом, на маршрутке добраться до станции Сулея, чтобы сесть на электричку, на которой доехать до платформы 1880 км. А оттуда, до деревни Пороги, пройти десять километров пешком или, если повезет, на попутке. Отсюда должна начаться водная часть путешествия сначала по реке Большая Сатка, впадающей в Ай, и, собственно, по самой реке Ай до поселка Межевой Лог, где путешественников будет поджидать автомобиль. Этот план был хорош еще и тем, что включал в себя посещение старинной электростанции, на которую давно хотел попасть мой брат.

И вот, ранним субботним утром мы мчимся по трассе М5. Чуть покачивая вершинами деревьев нас провожают леса, теснящиеся на берегах асфальтовой реки. Наши затылки согревает, всплывающее из-за горизонта солнце, а над головой качается бездонный омут голубого неба. Несмотря на то, что сегодня уже 13 августа погода благоприятствует нам.

Выгрузив брата и рюкзаки у вокзала станции Сулея, я уехал в поселок Межевой Лог, находящийся в пяти километрах от железной дороги, чтобы поставить машину на стоянку. С этого момента план заброски подвергся небольшой корректировке.

Я не учел того, что деловая активность в деревнях и поселках, и в будние-то дни не столь активная, как в городах, субботним утром будет отсутствовать вообще. Я стоял на остановке поселка и ждал маршрутку. На улице не было ни машин, ни людей. Идти пешком не было смысла – я не успевал на электричку. И тут из переулка вынырнули Жигули с шашечками на бортах. Наша неожиданная встреча на пустынной дороге была обоюдовыгодной. Водитель саткинского такси взялся довести нас до деревни Пороги. Таким образом, в точке старта мы оказались намного раньше запланированного срока, что позволило нам не торопясь осмотреть электростанцию на реке Большая Сатка.

Эта электростанция давно уже на пенсии, но все еще в строю. Сейчас она питает электроэнергией деревню* Пороги, а сто лет назад это был первый в России электрометаллургический завод, производивший ферросилиций. Место для его постройки было идеальным. Во-первых, сырье возить не нужно – оно лежит прямо под ногами. Во-вторых, подходящий рельеф – в этом месте река буквально протискивается между двух гор, которые нужно было просто соединить перемычкой плотины. За 88 километров, которые пробегает Большая Сатка от истока в озере Зюраткуль до впадения в реку Ай, она опускается с 728 до 282 метров над уровнем моря. Перепад высот в 446 метров на, прямо скажем, далеко не многоводной реке, позволял построить на ней довольно мощную электростанцию.

Осмотрев плотину, мы заметили, что состояние её далеко не идеальное. Чувствовалось, что она давно не ремонтировалась. Зато рядом красовался, ухоженный и, судя по виду, многозвездочный отель «Пороги», существующий и дающий прибыль за счет эксплуатации популярности разрушающегося памятника истории техники. Невольно задаешься вопросом: есть ли совесть у хозяев отеля и куда смотрят власти, гордящиеся наличием в области такой достопримечательности?!

Основное здание, непосредственно, примыкающее к плотине, разделено на три части. Одно помещение является машинным залом электростанции. Второе (доступ в него был закрыт), судя по всему, было производственным цехом. Такой вывод я сделал исходя из наличия над ним вентиляционных выходов, обросших толстым слоем каких-то отложений желтого цвета. Третье помещение, как мне показалось, являлось, выражаясь современным языком, слесарно-механическим цехом, а тогда оно, наверное, называлось кузней. В машинном зале шумели два агрегата, состоящие из гидротурбин, нагруженных на генераторы. На оборудовании красовались латунные шильдики с названиями фирм изготовителей и годом постройки – 1909. Под потолком приютилась кран-балка с надписями: «300 ПУД» и «АЛЬФРЕДЪ ГУТМАНЪ и Кº». На территории, примыкающей к основному сооружению, есть еще три строения. Одно – совсем небольшое – представилось мне небольшим угольным складом. Второе, без сомнений, когда-то было конторой. Оно стоит на высоком фундаменте, имеет несколько светлых комнат и печку. Третье, похоже, ледник. Вход в него был закрыт на замок.

Из всего этого комплекса сооружений относительный порядок был только в машинном зале (еще бы, все-таки действующий объект). Остальные сооружения, как и сама территория, оставляет, как говорится, желать лучшего. Не укладывается в голове, почему наши российские бизнесмены такие жадные? Ведь можно же хоть небольшую толику прибыли, которую дает гостиница, направлять обслуживание объекта, благодаря которому она существует! Я имею в виду даже не ремонт, а обыкновенную уборку территории и помещений от мусора.

Окончив осмотр электростанции, мы позавтракали и стали собирать катамаран. Берега для входа в реку здесь очень неудобные – высокие, крутые, заросшие деревьями. Но, так или иначе, мы спустили кат и вещи к реке и встали на воду.

Течение реки было быстрым, а дно сплошь усеяно валунами. Нам едва удавалась лавировать между ними. Мы решили приспустить гондолы с тем, чтобы сделать их дно более плоским. Нам казалось, что так можно будет плыть, не цепляясь за камни, но любая медаль, как известно, имеет и обратную сторону.

Плыть над каменистым дном действительно стало удобней, но наше сплав-средство стало напоминать студень, на котором было трудно держать равновесие. И расплата за нашу недальновидность не заставила себя ждать. Наш «холодец» с восседавшими на нем «крутыми парнями», несло на порог…

…Как все случилось, мы не поняли. Брат барахтался в воде, держась одной рукой за катамаран, а  второй крепко сжимая весло. Еле-еле удерживаясь на гондоле, я пытался грести к берегу, но кат кружился на одном месте. Наконец, нам удалось направить его к берегу – с одной стороны я загребал воду веслом, а другую сторону брат толкал, работая в воде ногами.

Мы выползли на узкую ступеньку скалы, выточенную рекой. Отжали вещи, плававшие в «бассейне», образованном полиэтиленовым тентом, который лежал на трапе для того, чтобы они не намокали снизу J. Накачали гондолы до упора, завершив эксперимент, и поплыли дальше. Вскоре нас поджидал еще один порог, который мы прошли благополучно, потому что теперь на кате восседали не мальчики, а матерые сплавщики, закаленные в студеных водах Большой Сатки J.

Вскоре мы подплыли к большому острову, который мы обошли справа. За ним характер реки резко изменился. Течение стало тихим и покладистым. «Проскакав по ухабам» Большой Сатки почти семь километров мы «вкатились» в реку Ай. Её течение показалось нам несуетливым и размеренным. Ай понес нас на запад.

Наверное, потому, что для мусульман луна имеет сакральное значение, все самое красивое они связывали с ее именем. Например, один из самых красивых хребтов Южного Урала называется Таганай, что в переводе означает подставка для луны. Так и реку Ай, что переводится как Луна, башкиры назвали, скорее всего, за ее красоту, которую отметит каждый, кто хоть раз пройдет вдоль ее берегов.

Река Ай, не Волга, конечно, если судить о ней, опираясь на объективные данные. От истока, находящегося между хребтами Аваляк и Уреньга, до впадения в реку Уфа, она пробегает всего 550 километров, против трех с половиной тысяч верст Волги. И площадь акватории у Ая в 90 раз меньше, чем у Волги. Но, во-первых, не будем забывать, что Волга обязана своим величием, в том числе, и реке Ай. Воды «Лунной реки», впитавшие в себя красоту уральских гор, и проходя «транзитом» через реки Уфа, Белая и Кама, впадают в Волгу. А, во-вторых, если присмотришься к её берегам, то обязательно поймешь, что река эта далеко не проста. На скалах, на высоте, примерно, двух метров выше обычного уровня, заметна «ватерлиния», оставленная вешними водами. Какую энергию несет в себе река, пытающаяся вырваться из объятий, охраняющих её, каменных бойцов, когда она поднимается до такого уровня, можно только догадываться. А если отвлечься от вводящих в заблуждение цифр и сосредоточиться на реке как таковой, то Ай для туристов, это подлинный рай (даже стих сам собой сложился J). Здесь есть все. Для рыбаков – рыба. Для туристов  – вода и леса. Для скалолазов – скалы. Для спелеологов – пещеры. Для археологов – наскальные рисунки древних людей и, я уверен, много еще всего, чего я не знаю. Как жаль, что у нас всего два неполных дня. Нет времени на экскурсии к достопримечательностям, но, зато, будет повод, чтобы вернуться сюда вновь!

…Плывем. В погожий субботний день река и ее берега буквально «наводнены» разного рода непоседами: сплавщиками, туристами-матрасниками, рыбаками и просто купающимися. Мы удивляемся: как в такие глухие места пробираются люди? Нас окликнули.

С берега, на нас глядело несколько пар глаз, принадлежавших людям разного возраста и полов. Выяснилось, что группа, состоящая, примерно, из семи человек, доехала сюда на УАЗике-«буханке». УАЗик уехал, а у незадачливых туристов осталась небольшая моторная лодка с погнутым винтом и рафт с дырявой камерой дна. Весла остались в УАЗике… Клеем и заплаткой мы им, конечно, помогли и поплыли дальше, оставив наших новых знакомых дожидаться, когда вернется УАЗик с веслами.

Река петляла, огибая скалы, красоту которых невозможно описать словами. Она, то, как будто, замирала, прекращая свой бег в плесах (скалы здесь торчали прямо из воды), то разгонялась на перекатах и шиверах, бросая наш катамаран на отмели и камни. Благо, что вода в реке была абсолютно прозрачной, что позволяло нам быстро находить нужные направления, обходя препятствия, спрятанные на её дне. Навигатор, включенный еще у плотины электростанции, отсчитал 28 километров. Посовещавшись, мы решили остановиться на ночлег, хотя до ночи было еще далеко. Благодаря хорошему запасу времени, полученному в подарок от саткинского таксиста, мы могли закончить активную фазу этого дня пораньше, для того чтобы просушить на солнце вещи, промокшие во время штурма первого порога в Большой Сатке, но сделать это оказалось не просто. Все обжитые места на берегах реки были заняты туристами, рыбаками и прочим людом, наслаждающимся последними погожими деньками, уходящего лета. В поисках свободного кусочка берега, пригодного для бивака, нам пришлось проплыть еще 10 километров. Не это ли доказательство народной любви к этой реке?!

За лишние 10 километров пути мы были вознаграждены отличным местом для отдыха. Оно имело галечный выход из воды, а на высокий берег с ровной поляной вел пологий склон.  Место это было обжито, скорее всего, рыбаками (в лес уходила дорога, набитая автомобилями), но было чистым – одно кострище и никакого мусора.

Едва мы успели обустроить бивак, как солнце уже коснулось вершины какой-то горы и, как будто, не найдя под собой надежной опоры, скатилось с нее, погрузив землю во мрак, еще не осенней, но уже и не летней, ночи. Звездам, теснившимся на небосводе, буквально не хватало места. Свет огромной, желтой, почти круглой, луны, пронырнув между стволами сосен, дробился на поверхности реки, названной в её честь. Тишину нарушал слабый шёпот переката. Подобно биению сердца огромного существа, пространство вокруг нас, то сжималось, то вновь расширялось, по мере того, как мы подкармливали костер дровами. Нереальная атмосфера, поглотившая нас, наряду с действием «микстуры Менделеева», которую мы принимали по 30 грамм, перед каждым приемом закуски, окончательно заполнила вакуум в наших головах, которые, теперь, генерировали философские материи, поддерживающие течение бесконечного разговора. Было здорово!

…Несмотря на поздний отбой встал я рано. Брата будить не стал. Торопиться было некуда. До поселка Межевой Лог, где нас поджидала машина, оставалось проплыть всего пять километров.

Спящая река и лес были укрыты плотным одеялом густого тумана, сквозь, который едва пробивался солнечный свет. Трава была мокрой от росы как после дождя. А может быть и на самом деле ночью прошел небольшой дождь. Я взял фотоаппарат и стал наблюдать за метаморфозами, происходившими вокруг, по мере того, как поднималось солнце. Туман редел и опускался вниз. Голос переката вновь обрел направление. Казалось, что река просыпалась. Мокрая трава, попав в объятия солнечных лучей, стала излучать бриллиантовый блеск. Лес постепенно наполнялся голосами птиц. Сомнений не было – я находился посреди абсолютного совершенства. И тогда я подумал: а может быть это и есть рай, частичкой которого становится человек, распадаясь после смерти на отдельные молекулы, с тем, чтобы затем трансформироваться в траву, деревья, туман.

Проснулся брат. Мы позавтракали, и не торопясь собрались. Грустно было оставлять этот берег, приютивший нас прошедшей ночью, но и задерживаться не стоило. Пусть он останется в нашей памяти таким же волшебным, каким он был в эти утренние часы. Выведя катамаран на середину реки, мы опустили весла – у нас уйма времени, пусть река сама донесет нас до конечной точки нашего путешествия.

По пути нам стали встречаться крупные серые птицы с длинными рыжими клювами и короткими шеями. Они по одной сидели на камнях, торчащих из реки. Рассмотреть их подробнее было трудно. Наш ярко-оранжевый катамаран явно не внушал им доверия, поэтому они улетали, стоило нам приблизиться к ним на расстояние, примерно, ста метров. Мы не знали, что это за птицы,  но решили, что они перелетные. Ведь до осени оставалось всего две недели.

На берегах реки, помимо каменных бойцов и девственных лесов стали появляться приметы цивилизации: пляж с летними кафешками, пионерский лагерь, дом отдыха и, наконец, река принесла нас в поселок Межевой Лог.

Закончился поход. Закончился выходной. Заканчивалось лето. Уже совсем скоро усталые реки спрячутся от назойливых туристов под ледяным панцирем. Впереди девять месяцев ожидания пока «Дочь Луны» не позволит вновь насладиться её красотой. Но унывать не стоит, ведь Урал красив и неповторим во все времена года. В голове уже роятся планы новых походов. И мы уверены, что в наших головах не успеет образоваться вакуум, ведь Природа не терпит пустоты!

*В настоящее время электростанция питает только отель, апетиты которого значительно возросли. В деревню Пороги провели линию электропередачи из деревни Постройки. Теперь жители Порогов платят за электроэнергию как все, чего раньше не было. А хозяин отеля пользуется дармовой электроэнергией электростанции, на содержание которой не выделяет ни копейки. Более того, в верхней части второго фото видна медная шина квадратного сечения, посредством которой электроэнергия подавалась в производственный цех. Сейчас ее нет.  Исчез маховик изготовленный из круповской стали и еще кое-какое оборудование. Хозяин отеля банально сдал все это в скупку металлолома.

Все это я узнал в 2015 году, когда ездил в деревню Пороги на фестиваль кузнецов. Трое или четверо дедушек проводили бесплатные экскрсии по электростанции. Когда-то они имели непосредственное отношение к ней. Им довелось разбирать архивы завода после его закрытия. От экскурсовода я узнал, что на этом заводе было, в частности, произведено сырье для изготовления металло-керамических плиток, которыми был облицован многоразовый космический корабль "Буран".

Теперь электростанция обречена. Кажется в 2014 году электростанцию посещала комиссия инженеров, в задачи которой входило определиться с последствиями саморазрушения плотины. Насколько мне известно, комиссия решила, что это не опасно, подписав, тем самым, смертный приговор памятнику истории и техники в Челябинской области. Эти сведения я получил от работника МЧС, возившего на электростанцию комиссию.

Вот такие гримассы капитализмаL...

Спасибо Ветру423 за фотографии. Я попробую их прокоментировать.

Этих фресок я не видел. Они, видимо, в подсобке, в которую я не заходил.

Эта фотография сделана, похоже, в конце засушливого лета. Воды едва хватает на турбины, поэтоу сброса через плотину нет. Зато хорошо видно в каком она состоянии...

На этом фото хорошо виден весь машинный зал. Фотография, похоже, давно сделана - медная шина, уходящая в левую стену, еще на месте. Сейчас ее уже нет. Ее украл арендатор (вдаделец отеля). Неужели ему не стыдно?!

А это тот самый угольный склад, о котором я пишу в рассказе. Позже, от экскурсоводов я узнал, что не ошибся в своем предположении о его назначении.

Жалко, что забота о памятнике ограничивается установкой информационного щита.